А. А. Рылов. В лесу. 1905

Воспоминание безмолвно предо мной
Свой длинный развивает свиток.
(А. С. Пушкин)

Борис Щербаков

УЧИТЕЛЬ

Далекое лето 1927 года. Близ сельца Ям-Тесова на берегу реки Оредежь стоит хутор. Это невдалеке от Ленинграда, в сторону Луги. В один из ясных, солнечных вечеров всей семьей спускаемся  к берегу встречать маленький плоскодонный катерок – "самовар", как его здесь называют. На нем должен прибыть к нам дорогой гость Аркадий Александрович Рылов. 

"Самовар" пристает прямо к берегу. Переброшен маленький трап, и все мы, встретив гостя, поднимаемся по узенькой тропинке на крутой берег, где стоит наш дом. Аркадий Александрович – старый холостяк, и он бывает рад временами сменить свое одиночество на жизнь у дружеского семейного очага.

А. А. Рылов. Автопортрет с белочкой. 

Все, кто знал его, не могут забыть добрую, приветливую улыбку и лучистые, сохранившие голубизну глаза. За полтора месяца пребывания на хуторе  Аркадий Александрович написал немало этюдов, а впоследствии и небольшую картину "Красные слуды". Так местные жители называли  обрывистые берега Оредежи с выступающим по откосам красным песчаником со слюдяными блестками.
Мне тогда было 11 лет, но я уж не первый год писал и ходил на этюды с Рыловым, чему отец придавал серьезное значение.

А.А. Рылов. Домик с красной крышей. 1933

"Надо учиться видеть красоту кругом себя, – говорил Аркадий Александрович, – в переливах красок, в разнообразии форм, в пятнах света и тени. Этому должен учить художник-пейзажист, в этом его призвание и долг.

В том, что не так просто видеть красоту, я имел возможность убедиться тут же. Однажды Аркадий Александрович показал нам этюд с красным обрывистым берегом, с рекой и лугами, залитыми солнцем. На меня это полотно произвело сильное впечатление, что я тотчас схватил свой этюдник и побежал на берег, чтобы с этого же места написать самому. Меня сопровождал хозяйский сын  Павел, который пас коров неподалеку и видел, где сидел художник.
Мы пришли на место. Паша говорит: "Вот здесь". Я смотрю и не вижу эффектного мотива, так покорившего меня в этюде мастера. 

А. А. Рылов. В зеленых берегах. 1938

"Не может быть", – думаю я озадаченный, хотя Павел указывает мне даже следы от ножек этюдника.
Я еще не видел красоты.

Через год Аркадий Александрович решил расстаться со своей квартирой на 4-й линии Васильевского острова, несмотря на то, что там была прекрасная большая мастерская. Трудно стало топить печи в зимнюю стужу, да и подниматься по крутой лестнице на 4  этаж уж тоже нелегко. Он принял предложение доктора А. Я. Штеренберга, известного в то время мецената, переехать к нему в большую, благоустроенную квартиру на Конюшенной, а моему отцу предложил поселиться в своей.

А. Рылов. Рябь. 1901

В мастерской осталось чучело  летящей чайки, сохранявшееся многие годы как реликвия, на стене висела большая картина "Рябь", приобретенная отцом, и этюд к ней да подаренный автором пейзаж из Ям-Тесова с обрывистым красным берегом.

При мысли, что  когда-то в этой мастерской создавались такие картины, как "Лебеди над Камой", "В голубом просторе", "Чайки. Тихий вечер", трепет охватывал меня.

А. Рылов. Чайки. 1910

Аркадий Александрович частенько заглядывал на старую квартиру, приносил мне свои этюды для копирования, просматривал летние работы. Иногда ставил несложные натюрморты, проводя свой педагогический принцип: задачи ставить несложные, а требования предъявлять высокие.

А. Рылов. На страже. 1931

Многие его указания запомнились на всю жизнь. Бывал я у него и на Конюшенной в сравнительно небольшой, тесно заставленной комнате, где на мольбертах в разные годы стояли новые картины – "На страже", "Трактор на лесных работах" и другие полотна. На боковой стене в центре висела картина "Тихое озеро", а на столе лежали сотни этюдов, аккуратно сложенные в высокие кипы почти одного формата.

Просмотр этих этюдов доставлял огромное наслаждение. В них художник был удивительно искренним и правдивым истолкователем природы. 
К моменту поступления в Академию художеств, как мне казалось, я освоил строго разработанный Аркадием Александровичем метод.

Борис Валентинович Щербаков (1916–1995), советский художник (автор статьи)

Он был основан на строгом рисунке и возможно более точных цветовых отношениях. Подражая учителю я предпочитал выбирать контражурные мотивы, злоупотребляя изумрудной зеленью и ультрамарином.

Как-то, будучи в Ленинграде, я попал на выставку рыловских пейзажей. Были выставлены главным образом этюды. И вновь я испытал знакомое ощущение свежести и бодрости – запахло хвоей, заблестело летнее солнце.
Я вышел из музея с очищенной душой...

Борис Щербаков. "Огонек" 1970